ДРОЖЬ.ТРИО

Великие ансамбли складываются сами собой, почти случайно и порой вне воли их участников. Простой случай позволяет сопоставить, соединить в одном пространстве художников разных времен, разных видов искусства. И происходит удивительное - мы вздрагиваем от неожиданности этого соседства, от точности попадания, от гармонии совместного звучания. Нас охватывает дрожь от того, как живопись русских художников 20 века Дмитрия Краснопевцева и Владимира Немухина открывает свою классическую сущность рядом со скульптурой, созданной в 21 веке Алексеем Благовестновым. Лаконичность и детализация сходятся в одном - в точности. Точности попадания в образ и меткости глаза художника, смотрящего сквозь время.
В мире настоящего искусства время не имеет значения, только масштаб художника и соотнесение его работ со всем, что создано до него. На выставке собраны три автора, которые не только соотносятся друг с другом, но и осуществляют, каждый по-своему идею транспарентности границ видов искусства. Живописные плоскости Краснопевцева словно втягивают в себя разнообразие пластических объемов. В работах Немухина плоскость картины мучительно преодолевается, предмет (карточные колоды) превращается в рельеф, как на иконах Карло Кривелли. Скульптуры Благовестнова питаются живописными источниками, даря классическим произведениям полноценный объем. Высокая валентность искусства Алексея Благовестнова проверена многими музейными экспозициями, где его скульптуры соединялись с архитектурой парижского особняка, римского палаццо и церковным интерьером русского барокко, с иконами и деревянной скульптурой, народным искусством и даже отделом природы Переславского музея. Незабываемые зрительные впечатления - показ скульптур Благовестнова в Спасо-Преображенском соборе Ярославля и в анфиладах допожарного московского особняка, как, впрочем и в современных пространствах выставочного зала «Рабочий и колхозница» в Москве и модернистской архитектурой Русской библиотеки в Милане и в пещерном пространстве подклета церкви Мадлен в Париже.
Для художника его храм - это мастерская, где бы она ни находилась - в лианозовском бараке или подвале старого дома в центре Москвы. Одушевление пространства художественным видением и деянием делает условными не только географию, но и хронологию. Большие художники живут вне этих условностей, и, отвечая на вопрос «тварь ли я дрожащая или право имею», становятся демиургами, созидающими свои миры, которые способны звучать и соло, и оркестром.

Наталия Толстая